Он оторвал взгляд от экрана. Его невидящие глаза уткнулись в вечную, неразрешимую проблему. Быть? А если не быть, то как?

Сидя в прострации, он вспоминал всё. Его лицо лучилось внутренним светом, когда он вспоминал Её, заливалось пурпуром от того, что он с ней сделал и чернело от увиденного только что.

Надрывался телефон, он оборвал кабель. Одним порывом привстал, отодвинул стул, упал на колено и протянул руку под стол.

Здесь.

Оторвал кусочек скотча, внутри которого белела маленькая, с четверть ногтя, бумажка. Поднёс к груди. Минуту внимательно рассматривал.

Задрожали губы, он мотнул головой и сердито её отбросил.

"Ну да, как же!" — произнёс вслух.

Разогнулся, сел на стул. Выдернул ящик стола, вытряхнул содержимое на поверхность, отломал заднюю стенку, и из тайника на ладонь выпал маленький ключ.

Он весело рассмеялся.

Нет ничего проще.

Встал со стула, подошёл к шкафу, распахнул дверцы и раздвинул одежду. В еле заметную прорезь вставил тонкую пластинку ключа. Громко щёлкнув, панель откинулась в сторону, обнажив в нише пустующую стойку для лёгкого оружия и пару крючков, на которых висели кобуры. Из некоторых торчали рукояти пистолетов. Включилась подсветка.

Он задумался надолго.

Никогда в детстве его не учили бить первым.

Потянулся, вынул браунинг МХ, взвесил в руке, резко обернулся, прицеливаясь в своё отражение в зеркале. Нет, не то.

Без колебаний выбрал люгер 0.357, отщёлкнул барабан и вытряхнул на ладонь патроны. Чётко автоматически вставил обратно, проверяя ободок на каждом. Удовлетворённый, бросил "браунинг" на место и нажал спрятанный рычаг, убрал панель. Засунул револьвер за пояс и лучезарно улыбнулся своему отражению.

Всё у нас получится.

С лёгким сердцем он отправился убивать.

Уже у двери остановился и бросил взгляд на царивший в комнате хаос. Вернулся к дивану, поправил сбившуюся подушку на место и замер. Колени его согнулись, и он упал, как подрубленный. Негнущимися пальцами отыскал среди ворсинок почти незаметный волосок.

Жёсткий и, как сабля, кривой кошачий ус. Уронил голову в ладони.

Судьба, что же ты делаешь с нами?

Он любил её.

Но не смог причинить ей боль.

Безвыходные положения — бывают.

Он пробудился от сомнамбулического состояния нескоро. Встал, подошёл к столу, посмотрел на оборванный хвост кабеля. Среди груды вещей отыскал кожаный чехольчик.

Треснула липкая лента, прозвучало подобие Вальса Мендельсона, исполненного на сотовом телефоне.

"Шестьсот сорок первый? Кирилла Аркадьевича, пожалуйста. Кирилл? У меня дело на сто рублей. Что у нас самое тяжёлое? Урал? Ну, пусть будет Урал"…